Полгода в учебке мне не запомнились: строевая, уставы, политзанятия – ничего особенного. Нашу группу и не учили толком. Ребята из других частей учились на механиков и мотористов, радиотелефонистов, водолазов, а нас только по плацу гоняли, да изредка стрельбы были. Мы думали, гадали и решили: просто тянут время. Но почему? Всё выяснилось потом, когда пришло время распределения по боевым частям. Всех парней из нашего колхоза отправили служить на рыбацкий сейнер. Поэтому и не учили особо – что нас учить: мы с подросткового возраста в путину с отцами в море ходили, колхоз-то рыболовецкий у нас... 

   Все обрадовались: дело знакомое до мелочей, да и недалеко от дома. Так и служили. Ловили в Каспийском море в основном воблу: эта неказистая рыбка – настоящий кладезь микроэлементов, и она тогда обязательно входила в рацион подводников. Капитан нашего сейнера даже как-то раз сказал, что воблу и космонавтам дают. Трудно, конечно, было: нормы вылова намного больше были, чем у штатских рыболовов, но мы справлялись. 

   Не обходилось и без смеха. Сейнер тогда стоял в дельте Волги, в одном из рукавов. Мотористы занимались профилактикой движка, а остальные солдаты просто отдыхали, купались и загорали. Вдруг видим: матрос Сашка плывёт к кораблю, руками машет, орёт как глумной: «Черти, черти там, в камышах!» Мы Сашку на палубу затащили, он аж дрожал весь, до того перепугался. Капитан прибежал, обстановку оценил, и говорит: «Браконьеры небось, надо их задержать, рыбоохране помочь». Ну мы в шлюпки попрыгали, до камышей добрались и этих чертей заломали. А они действительно как черти: чернокожие, все тиной облепленные. И не по-русски лопочут. Сидим, макушки чешем: неужто шпионы какие? Времена-то тогда были сложные, только-только Карибский кризис окончился… Тут из-за коряжника моторка выруливает и к нашему сейнеру. Вылез такой представительный дядька и обматерил нас. А потом расхохотался и за службу похвалил. Оказалось, что это по линии КГБ здесь кубинцы-водолазы практику проходили. 

   А ещё у нас на сейнере ручной беркут жил. Мы его со сломанным крылом подобрали, выходили. Фельдшер сначала ругался: «Я вам что, ветеринар, в птицах разбираться!» Но крыло бинтовал, сидел с ним сутками. Потом этот беркут уток ловил и нам приносил. Хорошая добавка к рациону. А сам этот «гордый птиц» любил у нас на камбузе столоваться. Перловку с тушёнкой просто обожал. Все его любили и кличку ему дали Котик. Уж очень ему нравилось, когда его по спинке гладят. А он курлыкал, словно кот мурчит. 

   Непростая это птица была. Умная и по-настоящему героическая. Я, когда на дембель пошёл, его с собой взял. Жил он у нас дома, никогда ни цыплёнка, ни курёнка не тронул. Понимал всё. 

   У моего старшего брата уже дети были, девочке пять лет и мальчику восемь. Вот они и рассказали, как Котик погиб. Дети дома одни были, играли. Окно было открыто, Котик дремал на спинке стула. Началась сильнейшая гроза, но без дождя, поэтому дети не догадались окно закрыть. И в дом влетела шаровая молния. Котик кинулся к ней, хотел клюнуть. Шар взорвался. Котик сильно обгорел и умер на месте. Вот я думаю, если бы не беркут, кто знает, как бы всё обернулось, не погибли бы мои племянники? 

   Вот так я отслужил в армии. Три года рыбку ловил, бакены ставил, бывало, направляли нас в подмогу рыбоохране – браконьеров гонять. Автомат только в учебке и довелось в руках подержать. Но об этих трёх годах на сейнере не жалею. Славно там было.